В этот миг ударил автомат второго бандита – или теперь уже никакого не бандита, а самого настоящего террориста? – причем сразу очередью. Большая часть пуль прошла выше: противник, хоть и успел заметить вспышки Санькиных выстрелов, особенным опытом ведения огня из автоматического оружия, в отличие от товарища, определенно похвастаться не мог. Однако несколько все ж высекли из бетона искры, подбрасывая пыльные облачка раскрошенного камня, а одна и вовсе противно визгнула возле самого уха. Локтев торопливо отпрянул назад, укрываясь за штабелем. Вот так ни хрена ж себе у них тут войнушка началась! Лешке Степанову в его экспедициях подобное уж точно даже и не снилось! Колупает, поди, своим молоточком какие-нибудь там ценные камушки, а еще бывший десант!

В ответ справа торопливо захлопал пистолет сержанта, с третьего выстрела попавшего в цель: судорожно дернувшись, автоматчик выпустил из рук «укорот» и кулем осел на землю. Ай, молодец, напарничек, красиво бандюка положил! В темноте, пока еще далеко за спиной, что-то возбужденно кричали омоновцы, врывающиеся на стройку через поваленную заборную секцию и рассыпающиеся по территории. Замелькали судорожные всполохи фонарей. Ну, почти успели… стоп, а куда это вы собрались, гр-р-раждане бандиты? Ну уж нет, такого уговора не было…

Водитель автомобиля, в салон которого к этому времени успели погрузиться остальные преступники, газанул, пытаясь вывести машину из-под огня. Снова вывернувшись из-за штабеля и заняв позицию, Локтев, целясь чуть выше переднего колеса, в быстром темпе отстрелял по сорвавшейся с места иномарке патронов десять. Звук мотора изменился, что-то звучно застучало, и автомобиль, резко вильнув в сторону, остановился. Санька не знал, что одна из выпущенных им по двигателю пуль, срикошетировав от головки цилиндра, пробила тонкий пластик «торпеды», завершив недолгий полет под глазом сидящего за рулем террориста. Из синхронно распахнувшихся задних дверей вывалились двое пассажиров, один из которых оказался вооружен автоматом. Причем не укороченным, а вполне полноразмерным армейским АКС-74.

«Твою мать! – мелькнула в голове Саньки короткая и злая мысль. – Уйдут ведь, сволочи! Пока усиление добежит, сквозанут куда-нибудь, ищи их по всей территории! Или в подвал нырнут! И не факт, что найдем, особенно в темноте!»

– Витька, прикрой! Перехвачу их, пока в эти руины не ушли!

– Понял. – Сержант, как раз закончивший менять отстрелянный магазин, звучно лязгнул затвором, приподнимаясь. – Готов. Давай!

Лейтенант рванулся вперед, боясь только одного – что зацепится за что-нибудь невидимое в траве и со всей дури навернется «мордой об континент», как говаривал Леха Степанов. Заметивший движение преступник вскинул автомат, успев даже дать короткую неприцельную очередь, но тут же был вынужден торопливо укрыться за корпусом парящей пробитым радиатором иномарки: со стороны прикрывающего бросок командира Сидорова часто захлопал ПМ.

Когда до автомобиля осталось буквально с десяток метров, пистолет сержанта замолчал: Витька расстрелял все патроны, и теперь ему требовалось несколько секунд на смену магазина. Того самого, что, словно по наитию, оставил напарнику Локтев.

«Ничего, успеваю, – краем сознания отметил Александр, широкими прыжками сокращая расстояние. – Точно успеваю…»

И он почти успел. «Почти», поскольку, когда полицейский уже практически добрался до цели, навстречу ему развернулся увенчанный толстеньким цилиндром компенсатора автоматный ствол. Приподнявшийся над багажником бандит потянул спуск. Время, казалось, замедлило свой бег настолько, что Санька в малейших деталях рассмотрел картину. Вероятнее всего, последнюю, которую ему еще суждено было увидеть в этой жизни. Кривая ухмылка на лице обритого наголо здоровяка, того самого, кого товарищи называли «Лысым». Видавший лучшие времена – воронение кое-где вытерлось практически до металла, деревянное цевье исцарапано и обшарпано – автомат в его руках. Побелевшие от напряжения костяшки пальцев на спусковом крючке. Второй преступник, прихрамывая бегущий в сторону недостроенной многоэтажки…

И Локтев неожиданно и со всей остротой понял, что сейчас умрет. Насовсем. В эту самую секунду. Умрет, поскольку на таком расстоянии его бронежилет никак и ни при каких условиях не удержит автоматную пулю…

Выстрела он не расслышал, равно как и вообще не понял, кто и откуда стрелял. Просто голова террориста вдруг неестественно дернулась, заляпав пыльную крышку багажника темными брызгами. А следом, секунды через две, упал, раскинув руки, и его кореш, не успевший пробежать и десятка метров.

Шумно сглотнув, Санька тяжело привалился к автомашине, до которой все-таки добежал. Ноги предательски дрожали. Руки, откровенно говоря, тоже. Да что там дрожали – ходуном ходили. В звенящей и совершенно пустой голове билась одна-единственная мысль: неужели это уже все? И он остался жив? А Витька молодец, ох какой молодец! Похоже, теперь ему проставляться – не перепроставляться, как минимум на ползарплаты, поскольку тот ему только что жизнь спас…

Уже утром, когда все так или иначе закончилось (точнее, когда приехавшие спецы из ФСБ решительно отправили «смежников» восвояси, ненавязчиво сообщив, что дальнейшее – уже их забота), один из взбудораженных ночным происшествием омоновцев рассказал, что вроде бы заметил пару неярких вспышек с одного из этажей заброшенного здания. Впрочем, в тот момент он на это внимания не обратил, поскольку и без того забот хватало. Тем более поначалу никто даже не сомневался, что обоих террористов и на самом деле положил успевший перезарядиться сержант Сидоров.

Но его слова так и остались не более чем словами, даже не вошедшими в рапорт. Да и зачем, собственно? Только лишние вопросы возникнут, причем не пойми с чьей стороны. Опасные преступники, и на самом деле оказавшиеся всамделишными террористами, занимающимися контрабандой в Россию оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ и связанные чуть ли не с местной ячейкой ИГИЛ[1], ликвидированы, личный состав не пострадал, все хорошо. А эти самые вспышки, к тому же еще и беззвучные? Привиделось, наверное. Когда в крови бурлит выброшенный экстремальной ситуацией адреналин, и не такое увидишь…

Ну а Леха Степанов?

А при чем тут, собственно говоря, вообще какой-то там Леха Степанов? Мало ли, почему человек в эту ночь дома не ночевал? Тем более любимая супруга ему даже слова не сказала, когда он под утро вернулся домой грязный и усталый. Спросила только: «Нормально прогулялся?» – и, получив утвердительный ответ, крепко поцеловала в губы, попросив не шуметь, чтобы не разбудить малыша.

Десантник же, спрятав подальше геодезический футляр с немецким оптическим прицелом внутри, отправился в ванную. И стоя под тугими струями душа, вспоминал тот давний – как ни крути, но чисто хронологически больше семидесяти лет прошло! – разговор с Володей Локтевым. Тот самый разговор, когда неожиданно выяснилось, что старлей – далекий потомок его армейского кореша Саньки, со слов лейтенанта, погибшего в начале двадцатых годов при задержании какой-то особо опасной банды. Сперва космодесантник никаких подробностей вспомнить не мог, но позже все-таки сумел дать небольшую наводку, позволившею Алексею достаточно точно высчитать дату случившегося. Повозиться, конечно, пришлось, да и подходящее оружие достать оказалось не столь уж легким делом, однако справился. Санька остался жив, значит, данное Локтеву-младшему обещание «подправить историю предка» можно считать выполненным.